вторник, 29 декабря 2020 г.
воскресенье, 20 декабря 2020 г.
Каррарский мрамор
Самое страшное – отец отпевал сына. Нужен гроб. Мальчик высокий был, с меня ростом. Советский Союз, ничего нет. Мы поехали, нам говорят: «У нас только метр пятьдесят, метр шестьдесят, но они не совсем стандартные, вы померяйте». И я ложился в гробы. Объездили всю Москву. Ты не представляешь, сколько я перележал! Дальше, кто-то нам сказал: «Вы в морге договоритесь, эти вам любые ноги отпилят, им всё равно, в любой гроб влезет». Да. Мы не нашли нужного, не было, голову приподняли на подушке.
Прошёл год. Нужен памятник. Я говорю – сделаем. А ничего же не было. Стал искать, нашёл знакомых. Был такой скульптор Орехов, давольно известный, у него был сын, приятель Зегаля. Я ему говорю:
– Слушай, мне нужен мрамор, белый каррарский мрамор.
– Коля, вот если бы ты позвонил в любое другое время, никакого каррарского мрамора быть не могло. Но. Ты позвонил сегодня, а сегодня этот Орехов старший получил заказ от Кремля оформить большой Кремлёвский зал. И прямо сейчас разгружают каррарский мрамор блоками, привезённый из Италии. Поэтому, приезжай. Я приехал, у мастерской скульптора, где раньше, кстати, жил Репин, стоят блоки каррарского мрамора. Красивые! Белоснежные.
Юра, младший Орехов, спрашивает:
– Что тебе нужно?
Рассказываю историю.
– Не волнуйся, сделаем, мы взяли мрамора в два раза больше, чем надо.
Я нарисовал крест: 20х20 в сечении, полтора метра высотой, примерно, метр шириной. У них были рабочие и они мне выпилили этот крест. Я прихожу через какое-то время – стоит крест. Забирайте. Причём и денег не взяли. Спрашиваю:
– Он тяжёлый?
– Да нет, килограмм шестьсот.
Машины у меня не было тогда. Но у меня были друзья. И был такой Андрюша Панаев. Я тебе про него рассказывал – прямой потомок Панаева. Помнишь, который сказал:
– Коля, тебя слушать, надо на сто поделить. Толстой, Толстой, я у папани взял книжку Толстого, три страницы прочитал, такая мура!
– А что ты читал?
– Толстого.
– Так он много чего написал.
– Ну ты знаешь, какой-то день недели, суббота что ли.
– Воскресение?
Восемь классов образования, но все родственники в Париже, и лицо такое благородное. Он потом после перестройки стал председателем Российского Дворянского Собрания. Но мы не об этом. У него тогда была машина, одна из первых «Зубило», восьмёрка, Жигули. А у этой машины был довольно широкий багажник. Андрюша сразу согласился, мы приехали, рабочие, человек пять, погрузили.
А как дальше-то? Думаю. Наверное, надо снизу просверлить дырку в кресте, вставить туда какую-нибудь металлическую трубу, её закрепить в земле. Примерно, план такой. Только какую трубу? Чем высверлить мрамор? Мастерская была первая, лежит у нас там внизу крест, красивый, думаю, ну просверлить могу победитовыми свёрлами. Стали буравить, просверлил такую небольшую дырку, но для толстой трубы не могу. Но если я о чём-то думаю, то думаю 24 часа беспрерывно и сканирую всё пространство. Идём мы мимо какой-то свалки, упразднили какую-то типографию и все машины лежат как металлолом. Вдруг вижу, в одной машине вал нужной мне толщины, а конец у этой стальной палки – штырь. Лучше нельзя придумать! Но вал в машине и он слишком длинный, мне нужна половина. И вот я помню, мы с Ваней неделю ножовкой пилили. Пилили, подливали масла. Пилили. Проходит день, а ты пропилил сантиметр. Потом, чем дальше пилишь, тем труднее пилить. Ваня мне помогал, сделали, вытащили эту штуку. Идеальная!
В день, когда назначили установку, навалило снега, вот так! Пока мы собирались, думали что взять: мешок цемента, лопата, битый кирпич, бревно с ручками для вбивания... стало смеркаться. И когда мы приехали на кладбище – ночь. Всё в снегу, красота невероятная. Чтобы что-то увидеть, включили фары у машины. Это было так красиво, ты не представляешь! Всё как в кино. Вынимаем этот крест, а он скользкий, мокрый, снег валит. Мы его понесли, но между могилами узкие проходы, вчетвером никак нельзя. Никак. И тогда. Мне положили его на спину. Я его взял. И пошёл. Дошёл. Мы взяли лопаты. А земля уже замёрзшая, но только сверху, снизу нормальная. Вырыли яму, замесили цемент, поставили с отвесом стальную штуку, вчетвером насадили на неё крест. И вот он уже сорок лет стоит. Самый красивый крест на этом кладбище.
вторник, 15 декабря 2020 г.
понедельник, 16 ноября 2020 г.
суббота, 7 ноября 2020 г.
Часы
пятница, 6 ноября 2020 г.
Наталья Герасимова
...под нашими окнами стояли, так как они всю ночь горели. А тут приходит Наташа. Коля говорит: «Наташа, спойте чего-нибудь». Второй раз просить не надо. Она сразу начинала петь. Сходу. Всегда. Она пропела что-то и замолчала. И вдруг со двора голос:
– С ума, что-ли, сошли? Два часа ночи, а они радио включают.
четверг, 5 ноября 2020 г.
вторник, 13 октября 2020 г.
суббота, 3 октября 2020 г.
пятница, 25 сентября 2020 г.
Однажды в Париже
...и вдруг перестройка. Ни с того ни с сего она получает приглашение во Францию от своих двоюродных сестёр. И они пишут, что мама-то умерла (сестра отца), а они хотят возобновить отношения с московской семьёй и приглашают её во Францию. А тогда же никуда нельзя было ездить, она приходит:
– Как быть? Меня во Францию приглашают.
– Конечно, езжай, ты что!
– Да я же никого не видела, она до войны уехала.
– Вот и познакомишься.
Приезжает. Рассказывает смешную историю. Выходит в Париже, стоит, не знает куда идти, а она говорит по-французски, вдруг видит – стоит толпа негров и у них на палочке написано «Татьяна Чеботарёва». И бросается эта толпа её обнимать. Она в потрясении. Оказалось, сестра её отца вышла замуж за негра, сама-то единственная белая умерла, родились чёрные, вышли замуж, переженились, теперь вся семья – негры. Вот такая история.
А в это время уже её родная сестра в Москве вышла замуж за негра.
четверг, 24 сентября 2020 г.
воскресенье, 13 сентября 2020 г.
Теория эмигранта
Если я ничего не буду делать, то буду жить плохо, но лучше чем здесь, потому что общий уровень жизни в Америке выше. Вот и вся теория.
понедельник, 17 августа 2020 г.
Бизнес план
– ВСЁ. ХВАТИТ.
Пришёл Гоша:
– Сделал?
– Гош, я не могу.
– Я же сказал, что ты делать не будешь.
воскресенье, 16 августа 2020 г.
50$
Из заграницы, мы знали, приезжали богатые люди. Раз заграница, то всё. И она, действительно, была одета по-заграничному, сейчас мы понимаем, что это копеечные дела, но по тем временам это казалось заграничным. Она привезла нам какие-то подарки, дальше мы гуляли, она ничего не тратила, потому что мы её кормили, возили, что могли делали. В какой-то момент мы с ней поехали на «Вернисаж» в Измайлово, ходим, гуляем. И вдруг я вижу – продаётся фильер, это такая штука проволоку тянуть, и вот она лежит. И стоит пятьдесят долларов. А у меня нет с собой. Тогда это было не так дёшево, но и немного. Вдруг Гилли говорит: «У меня есть». И я купил эту доску, говорю:
– Сейчас приедем, сразу отдам.
– Нет, нет, Коля! Могу же я тебе её подарить?
Знаешь, что выяснилось? Это были её единственные пятьдесят долларов. Да. Это мне потом Алик Тигер сказал, что она попросила у него взаймы двадцать долларов. Человек вытащил последние деньги. И так она делала всегда.