Характер

– Когда ему было лет семь, на 8 марта маме он вдруг принёс сшитый им же самим мешок с вышивкой «8 марта». И этот мешок был неподъёмный, открыли – там сто железных рублей, которые он накопил. У всех шок, его спрашивают: «Где взял?». 100 рублей по тем временам большая сумма, для семилетнего ребёнка невозможная. И было расследование. И выяснилось, во-первых, это сдача, он хорошо считал и его в магазин часто посылали. Во-вторых, он говорил не как все «я иду гулять», он говорил – «я иду на бизнес». Это ему было 6-7 лет. А бизнесом вот что было: он знал все посольства недалеко от дома, он покупал пионерские звёздочки, ещё что-то и менял у посольских детей на жвачку, а жвачку продавал. Бизнес был успешный, у него был круг клиентов и на звёздочки, и на жвачку. И таким образом он за короткое время заработал сто рублей! По тем временам нормальная месячная зарплата, у некоторых семьдесят была. Вот такой вот он был. Причём, он копил ведь не для себя, он копил, чтобы сделать такой подарок маме.
– Могу опубликовать?
– Да, эту историю его брат на поминках рассказал.

da

Субботний вечер

На 64-м году жизни...

24.11.1925 – 06.04.2018

Русская земля

Приехал Олин муж, американский профессор, историк, автор книг по истории России, влюблённый в Россию, в гости к нам. А мы в это время в мастерской на Покровке копали подвал. Ты помнишь? Копали подвал, вроде как, нельзя было копать, но мы копали. Неофициально. И мы копали и складывали землю в мешки полиэтиленовые из «Седьмого континента» и «Азбуки вкуса», ночью на машине развозили по помойкам разным, в одну помойку не складывали. Подвал был уже выкопан на высоту в три метра. И Петя – американец, разодетый, был какой-то 95-ый год, говорит: «Йа тоже хочу помогать».

Он приходил каждый день, мы веселились, копали эту землю, что-то находили, выходили грязные, все в земле, вывозили мешки, и ему это было смешно. И вот однажды он говорит:
– Колйа, йа завтра уезжаю, пришёл попрощаться.
– Петя, ты любишь Россию?
– Да, это моя любимая страна.
– Вот я хочу тебе на память дать два мешка русской земли.
Он взял эти два мешка и говорит:
– О, Колйа, йа не могу принять, йа – не достоин.

Света!

#arttable

Фиджи

Ты не знала? Так вот, в семьдесят, думаю, четвёртом году я решил Свете сделать такой подарок. На день рождения. А мы ещё в институте учились, и как-то так иногда ходили после института до метро. И тут я узнал, что у неё день рождения. Думаю, подарю духи французские. Денег где-то добыл, заработал. И пошёл покупать на улицу Горького в магазин «Подарки». А духи-то дорогие, эти вот маленькие, а были ещё большие. У меня было денег на маленькие, тридцать рублей, что ли, не помню точно. А большие – шестьдесят! Прихожу – очередь стоит, 8 марта же скоро, и народ затоваривается. Маленькие закончились, остались только большие за 60 рублей. Ну уж делать нечего, раз хотел поразить широтой и размахом. Где-то добыл ещё денег и духи подарил. Это было всё равно что сейчас подарить, ну не знаю, Роллс-Ройс белый. Света удивилась, отнесла домой, там вся семья решила, что это ВО!

Прошли годы. И у Светы юбилей – 60 лет. Круглая дата, что подарить? Думаю, первое, что я ей подарил в жизни и что произвело впечатление были духи Фиджи. Залез в интернет, а там написано, что фирма Guy Laroche не существует 25 лет, она умерла, её нет. Думаю, вот те на, беда! Стал искать, пожалуйста, винтажные на аукционах продаются. Занюханные флакончики, половина духов, уже сгустившихся. Думаю, не, не годится. Просидел в интернете долго, и вдруг, не может быть! Во Франции есть какая-то маленькая парфюмерная фирма, которая скупает права на выпуск легендарных французских духов и выпускает очень маленькими сериями по твоему заказу. Я тут же с ними связался, по-французски говорил, не вопрос, называют цену – по цене Жигулей. Ну ладно, подержанных Жигулей, представляешь? Спрашиваю, что так дорого-то? «Да вы что? Мы вам будем делать специально в одном экземпляре». Что ж думаю, назвался груздем, так полезай в кузов.

Проходит полтора месяца, я заранее же начал, приходит посылка, открываю – всё как прежде, ленточка, печать, коробочка, только выпущено недавно.

Дом? Музей? Галерея?

Лавочки

– Пустая квартира. Первое, что я вносил туда – не кровать, не комод, первое что я вносил – стол, где можно было работать. У меня была музыка, полочка с книгами и стол для работы. И лишь потом думали – где спать-то будем? Ты помнишь, как мы в Кузьминках? Спать-то негде, так мы пошли вниз, а там у домов стояли лавочки без спинки, топчанчики такие из досок...
– Украл?
– Почему украл? Взяли наверх. Одну ночь переспали, как-то узенько, на следующий день взяли от соседнего подъезда. Купили паралон и нормальная кровать получилась. Потом Серёга у нас стал оставаться, мы пошли к третьему подъезду и на кухне тоже поставили лавочку. Потом Наташа стала оставаться, принесли ещё. Когда мы оттуда съехали, там оставалось шесть лавочек.

Неленивый

Смотри, много отверг. Потом был лучник, хорошая идея, думаю, и айти, и целится в будущее, но он немного иероглиф японский получился. А вот так лучше, но лук в другую сторону выгнут. Ну и дальше, видишь. И вдруг такая вот штучка – и человек, и IT, и звезда, и скульптура.

Mondrian + Naef + Ejkin

Золото

– Несколько часов надо бить пальцем.
– Пальцем?
– Только пальцем, больше ничем не вбивается. Только вертикально. Надо вбивать в гуммиарабик сусальное золото, вот так вот: тук-тук-тук-тук... 40 минут, 50 минут, потом добавляешь капельку водички и опять тук-тук-тук, пока она не вбивается на молекулярном уровне. Потом можно растирать, если ты сразу начнёшь растирать – сворачиваются катушки, и всё, дальше получаются только катушки, а тебе надо разбить всё на молекулы. И получается краска из натурального золота.

Американская рубашка

В 57, в 59, не помню каком году, когда я был маленький, бесплатно поили пепси-колой сколько хочешь. Стаканчики давали, значки круглые, сумочки какие-то. И вот люди стояли в безумных очередях, это было в Сокольниках, чтобы выпить эту пепси-колу, потом вставали опять, чтобы опять выпить.

Каждый раз стаканчики эти никто не выбрасывал, и они у людей потом стояли по двадцать лет. Это были обычные бумажные стаканчики, и у нас такой стаканчик стоял долго, потом был значок с надписью USA, потом давали каталоги автомобилей, в общем, то, чего люди не видели никогда. Брат мой туда бегал каждый день, напивался пепси-колой, не мог ходить.

Но люди постарше, типа Алика Тигера, они ходили целенаправленно. Потому что там в каких-то павильонах раздавали что-то такое, что можно было взять. Полезное. Например, один павильон был посвящен легкой промышленности Америки. И среди прочего там была машина, которая делала рубашки. Белые рубашки, прямо с пуговичками, воротничками. Но из бумаги. Но как-будто ткань. И было написано, что это одноразовая вещь. В это время, эти вот студенты, мечтали о белых рубашках, а тут вдруг раздают бесплатно. Естественно там была самая большая очередь, в какой-то момент, говорит Алик, они эти рубашки получили, причём не все, а какой-то его приятель. Пришёл домой, все в обморок упали – рубашка, американская, идеальная, на вид из обычной ткани. И он в ней стал ходить. Он в ней проходил месяц, дома, разумеется, снимал. А они химики были, и он стал придумывать как её чистить, первое время стирал ластиком, потом ластиком уже не стиралось. Тогда он придумал какие-то химикаты, которые жир убирали, но получались пятна. Он её стал подкрашивать белильцами, красочкой какой-то. Рубашка стала потрёпанной, но под пиджаком не видно же. И последнее, что он сделал: стал подклеивать белые салфетки! Он проносил её ГОД. Представляешь? Год!

На столе

4 недели

Иногда они умирают в тот же день когда поступают, иногда через два дня, иногда через три. Бывают случаи, редкие, когда из хосписа даже выписываются, полгода живут, а потом выясняется, что болезнь как-то рассосалась, и их выписывают домой. Но в среднем – четыре недели. Через четыре недели уже меняются пациенты. И в какой-то момент она поняла: они ведь знают, что сюда поступают на неделю, на две, на четыре максимум, но у них жизнь такая же, как и у всех людей – что-то им нравится, что-то не нравится, кто-то к ним приходит, к кому-то не приходят, кто-то звонит по телефону, кто-то отключает телефон, кто-то любит поесть, кто-то не любит, кто-то капризный, кто-то любит гулять, кто-то запирается у себя в комнате и грустит. А что вообще наша жизнь? Это те же четыре недели. Мы же в обычной жизни тоже что-то делаем, учимся, работаем, беспокоимся, дружим, ну а здесь эти четыре недели просто более короткие. И это абсолютно точно. Прочтя книгу, ты понимаешь, насколько это точно.

Тост:

«Коля, неприятно это сознавать, но всё-таки ты недосягаем. Основное твоё качество – ты непостижим. Я подписал свой маленький подарок: ЧУДО! ВЕРЮ! ВЕРЮ! ВЕРЮ!»

8х8

64!