Читать Мережковского больше не буду

Дальше следующая глава, следующая, старенький стал, уже работать перестал, по-нашему инсульт случился, по-ихнему удар, дальше у него отнялась правая часть... и последняя глава — смерть Леонардо. Мы знаем как Леонардо умер, это известно, описано у Вазари, умер, кстати, в 67 лет. Думаю, что ж такое, всё, умер, а ещё двадцать или тридцать страниц. И вдруг начинается какой-то религиозный бред. Какая-то делегация прибыла почему-то из Московии, почему-то с каким-то иконописцем, какой-то посол сумасшедший, который всё проклинает, потому что живут здесь одни антихристы и неверующие, что их вера не такая, только наша православная такая... и так двадцать страниц с длиннющими цитатами из священных книг.

Оказывается, зачем-то Мережковскому надо было чтобы Леонардо, непонятно каким образом, заблудился что ли, пришёл к иконописцу, который приехал писать иконы. Мало того, Мережковский описывает подробно, материал фактический знает, как готовится икона, на каком дереве, каким левкасом покрывается, потом как иконописец вытащил прописи, а иконы же не писались, их же скалывали. У меня была когда-то книга с формами, Мережковский всё точно описывает, но почему и как Леонардо попал к этому московиту? В конце он всё же пишет, что Леонардо сказал, что это, конечно, не искусство, но его поразила вера этого человека. Какое это имеет отношение к Леонардо? Пиши про Рублёва! Правда, в предисловии написано: Мережковский — знаменитый писатель, поэт, религиозный философ. Я уже тогда подумал не читать, два варианта: или ты философ, или ты религиозный, они друг друга исключают. Философ — человек, который изучает бытие, как жить. Религиозный — ничего не изучает, он или верит, или не верит, чего ему изучать? «Ибо сказано»? Как можно быть религиозным философом? Оказывается, можно. Читать Мережковского больше не буду.

Эдик

Трубу с одной стороны легко варишь, а с той стороны не видно, она у стены, поэтому пользуются зеркальцами, а это зеркальце тут же забрызгивается флюсом, темнеет. Пространство между полом и перекрытием, там же всё сухое, мы боимся, потому что огонь, искры, может всё загореться, обложили какими-то мокрыми тряпками. И вот он лежит, жарко, пот льётся, я стою, он там варит в очках, ничего не видно, потом встаёт:
— Всё, сварил, даю гарантию 100%!
— Эдик, 100% мне мало.
— А сколько?
— Надо тысячу процентов.
— Тогда переварю.
И переварил.

Все дети одинаковые

Кубики, помнишь, кубики были с картинками, на каждой стороне были картинки, их надо было сложить. Так я складывал их так быстро, что мой папа не понимал, он всё крутит, а я уже сложил. Одинаковыми все дети рождаются.

— Неправда, разными!

— Одинаковыми.

Никто не воюет, никто не ворует, лежат — улыбаются, если больно — плачут, спят все по двадцать часов. Если дать лимон — выплюнут. Все дети одинаковые. Природа одинакова.

Летопись

Сначала Света записывала, кто был, если рядом +, значит ещё три человека с ним.
Потом Света стала записывать погоду, потом, что делали. И так каждый день.
10 лет. Представляешь?

Летним вечером

«Что? Где? Когда?»: по какому принципу я выбираю блюда в меню?

Отвечаю: я выбираю самое дорогое.

Нива жизни

У меня была машина «Нива» и Севка Абдулов тоже купил машину «Нива», а это был Советский Союз и, как ты понимаешь, запчасти было не достать. Приходит как-то Севка: «Мне несколько пластинок Высоцкого привезли из Франции. За пластинку, мне говорят, на сервисе «Нива» всё нам сделают. Поехали!» И мы поехали. Приехали на сервис «Нива»: огромное помещение, всё залито мазутом, встречают нас такие, знаешь, бывалые люди. Мы идём, скользя по этому мазуту, и проходим мимо монументального произведения архитектуры, типа триумфальной арки — «Лучшие люди нашего сервиса». Это была каменная белая стена с большими портретами характерных лиц, я останавливаюсь и говорю:
Природа-мать! когда б таких людей
Ты иногда не посылала миру,
Заглохла б «Нива»...

А механик, что был с нами:
— Чего?

Лёха

Не рассказывал? Да ты чего? Это же целый роман! Он же из-за самолёта в Москву попал. Прозвище — Кулибин. Человек, который летал на танцы из одной деревни в другую на своём самолёте. В его деревне не было клуба, он сделал самолёт и летал! И это дело дошло до властей, и вот он рассказывал: «Лечу, тормозов-то не было, самолёт сам останавливался, когда мотор выключал, смотрю, стоит какой-то из управления, кричит, машет руками...» И вот, кого он чуть ли не сбил: «Всё. Завтра, имей в виду, тебе 25 лет обеспечены». И Лёха всю ночь зарывал этот самолет, зарыл, сел в поезд и приехал в Москву. Я его спрашивал, из чего он самолёт сделал. «Трофейный мотор был от мотоцикла немецкого, — говорит, — я его переделал, парусину в сельпо купил и промаслил». У него книжка была как сделать самолёт. И он сделал. Он сделал себе скутер, каких я никогда не видел. Дачу на колёсах сделал! Вся Москва останавливалась посмотреть, когда он ехал на своих Жигулях: сверху был скутер гигантский, а сзади дачу эту вёз.

Я с ним познакомился в ЖЭКе, когда он там был разнорабочим, у него была огромная мастерская, станки, литейка, он всем всё реставрировал, был непьющий, некурящий, всем был нужен, он всем всё делал. Вот того человечка для студии Reuters TV — он сделал. 

Алексей Петраков.

На столе

Не копия

Откуда он взялся, Фаберже? Отец у него был ювелир и молодого Фаберже он устроил бесплатно работать реставратором в Эрмитаж. И тот стал реставрировать античные ювелирные изделия, заодно стал делать копии. И так удачно, что эти копии стали популярны, стали продаваться и постепенно всё это выросло в империю Фаберже.

Вот это — не копия. Да, в византийском стиле, но такого не было ни в Византии, нигде, никогда. Понять дух времени и сделать подлинное. Копию, всегда можно определить, что это копия. А это не с чем сравнивать, вот помести в музей византийского искусства — ляжет. А теперь посмотри: один кварц, второй кварц, а между ними щель. Пустота. Висит в воздухе. И это всё разбирается.

Два ведра

Входим, обычная квартира, женщина в халате, и у входа стоят два ведра. Прямо вёдра, железные вёдра. И в них навалены, и всё заржавело уже... инструменты. И я понимаю, что человек всю жизнь любил инструменты, работал. Собраны тщательно: резцы, токарный станок маленький, американский, плоскогубцы... Он умер, всё свалили в два ведра, выкинуть жалко, отдать некому, продать сложно. И вот они у неё стояли где-то на балконе, заржавели, и тут Вяня, которого она попросила вынести и выкинуть, про меня вспомнил. Я ей заплатил каких-то рублей, и у меня долго был тот американский станок, потрясающий! Таких нет станков сейчас.

И вот участь всего этого моего — всё очутится в ведре. 

25.05.25

 21!

Счастливый человек

Только что прочитал потрясающую книгу Анатоля Франса, не читал раньше, называется «Рубашка». И там весь рассказ, я даже Свете прочитал половину вслух, потрясающая идея — несчастный король не может найти себе никакого удовольствия в жизни. И ему один философ, доктор прописал: «Надо найти счастливого человека и взять у него рубашку. Надеть на себя эту рубашку и тогда флюиды счастья вас пропитают». И король послал искать счастливого человека. Весь текст этой книги про то, как ищут счастливого человека, это невероятно смешно и потрясающе умно. В итоге, они находят счастливого человека.

Но у него не было рубашки!

Стихи?

Стихотворений написал больше чем Пушкин по количеству, представляешь? Больше чем Блок, Есенин... нет названий у стихотворений, в них нет смысла, а стало быть нет и названий. Пока ты шла, я прочитал Лене пять таких стихотворений «Лимонова». Сейчас ещё одно прочту:

Таня в черном
Сняла пальто
Там белая рубашка —
Красиво
Теперь она стоит
Снимает видео
Когда опубликует?

Стихи? Стихи. Пожалуйста, ещё одно:

Странные очки
На шее цепочка
Булавка на пузе
Кофе пить будем?

Александр Акимович Левин

Родился в Казахстане, на какой-то станции. Помнишь его орфограммы, где он считал буквы? Когда он подал на изобретение, решили, что сумасшедший, а ему сказали, что в Советском Союзе изобретения на социальные и культурные темы запрещены. Смотри какой симпатичный. Был вот такого роста, маленький. Кто-то нам принес деревянные сабо, он увидел и стал делать себе сабо из каких-то деревяшек. И каждый раз делал их все выше и выше. Приходит, а у нас Лена Кассирова была, встал рядом в этих сабо: «Я теперь могу за тобой ухаживать!».

Помнишь ту историю про одноэтажный домик, когда его начальник ЖЭКа впустил в дом под снос? Он сделал себе в этом доме мастерскую. Огромную! Завел «секретаршу» вот такой ширины! Сделал огромную кровать, балдахин... и, чтобы никто не лез туда: «Коль, придумай что-нибудь, какую-нибудь организацию с вывеской». Я взял стекло, покрасил, нарисовал звездочку и написал: «Класс ПВО Дзержинского района». И мы повесили. Мало того, мы этот класс оформили: пошли в магазин «Книга», купили всяких плакатов с военными, с винтовками и развесили в комнате. Сделали из палок треногу, накрыли брезентом и сверху поставили ведро. Я когда в армии был, там у нас миномёт стоял и он был накрыт кожаным ведром, так здорово сшитым из толстенной кожи. Хорошее такое ведро, можно карандаши хранить или кисточки, я его, когда уходил, забрал. Это ведро и поставили сверху минамёта из палок. Кто мимо дома проходит, из окна видно — там что-то военное.

Но дело вот в чём: там телефона, конечно, не было. А я тогда провёл себе в мастерскую нелегальный телефон. Пошёл в соседнюю организацию, они же ночью не работают и за какие-то небольшие деньги согласились, чтобы я подключился. Мне надо было проводку сделать, а там целый жгут этих проводов. Я взял трубку телефонную, два провода, две иголки и нашел нужный провод. И он тоже захотел себе телефон: «Дай мне трубку». А он жил на Кировке во дворе магазина «Чай-Кофе». Звонит вечером: «У меня теперь собственный телефон. Правда, ещё не знаю номера».

Проходит дня три. Вдруг, прибегает к нам, руки дрожат: «Коля, меня, наверное, посадят». Он подключился к прямой линии КГБ, когда звонил ночью, телефон тренькал, а там же охрана. В шесть утра, он спит, секретарша, всё нормально, вдруг, шум, грохот, во дворе из военного автомобиля выпрыгивают солдаты с автоматами. Командир подходит к окну, а там миномёт стоит! Можешь себе представить? Выбили дверь, Левин стоит в кальсонах, уже понял, что случилось, стоит и держит орден (он ветеран был) и справку, что он сумасшедший. Его отпустили. На следующий день дом снесли.

Света:
— А иногда вдруг, видимо, когда пенсию получал, звонил и приглашал нас на обед.
Это было так трогательно.

***
https://bookshaker.net/author/aleksandr-akimovich-levin

Задача

Здесь долгое время была дырка — вытяжка. Нарисовал Мише конструкцию, он принес тяжеленную штуку, сложно выдвигающуюся, но при этом, задача была вроде как решена. Но, Света сказала, что когда она выдвинута, то есть когда Света готовит, не хочет на это смотреть.

Есть математика и задача, есть задача — есть ответ. Посмотри, как я переделал. Сделано вручную. А теперь, смотри, попробуй открыть — получишь тактильное удовольствие, ты можешь её поворачивать. Ну?

со скоростью СВЕТА в пространстве и времени

 

Поехать нам некуда

Сформулировать трудно.
Почти невозможно.
Вроде всё хорошо.
Даже очень хорошо. Но.
Нет людей. Людей в том смысле, в котором я их всегда понимал, собеседников. Таким, как был Алик Тигер. Как был Абрам. Как Гилли Евсеевна. К ним можно было прямо сейчас собраться и приехать. Телефонов не было. Гилли дверь откроет и до часу ночи, пока метро открыто, всех интересующая беседа. На любые темы. Философские, литературные, бытовые, какие угодно. Никто не хочет расходиться. Какой-нибудь Боря Вайншток, который работал владельцем и директором маленького букинистического магазина, он же был и продавец, вот к нему хотелось поехать просто чтобы посмотреть и полистать книги, если что-то до зарезу хотелось, он и доставал, часто дарил. Самые мои лучшие три-четыре книжки от него. Его нет, никого нет... А сейчас? К кому поехать? Пить невкусный кофе, говорить о том, где дешевле кроссовки?

Совесть

Был такой художник Пурыгин, не тот, о котором ты подумала, а другой заслуженный художник Валентин Захарович, он известный был, миллион картин, можешь в интернете посмотреть. У него было два сына. Ванька, второго не помню как звали. Этот Ваня был очень способный к физике и математике, закончил школу в 12-13 лет, приехал из Куйбышева в Москву, поступил в какой-то физтех и вышел оттуда с дипломом в 18 лет, и его отправили в закрытую контору. Он там работал, защитил докторскую диссертацию. И попал ко мне. Я ему примерно говорил то же, что и вам сейчас говорю, по поводу власти, денег, совести. 

Он был смешной такой в очках с толстыми стеклами, такой ученый-ученый, в 26 лет уже возглавлял лабораторию. Приходит как-то очень грустный. И говорит: «Тема моей докторской диссертации теперь используется в оружии. По сути, я придумал очередную бомбу». Вскоре звонит его отец — Ванька из окна выбросился. Погиб. Не смог с этим жить.

Клаус

У меня был приятель, познакомился с ним в Америке. Клаус Шраммайер, он был посол Германии в Советском Союзе, ещё западной. Дальше он поехал в Америку, консулом или послом, не помню, и я там с ним познакомился. А он, как все послы и консулы, так или иначе, проводил идеологические диверсии, они для этого и существуют. Он покупал и поддерживал несоветское искусство. У него была огромная коллекция всех наших диссидентов-художников. Кончилось очень смешно. Помню, Юлька Абдулова должна была ехать с какой-то группой переводчиков в Германию, почему-то визу ей не давали. А у меня была визитка Клауса, мы даже переписывались с ним, я ей и предложил: «Скажи, что Клаус Шраммайер тебя ждёт». Сразу дали.