– КАК?
– А очень просто. Он уехал в Америку и преподавал в Энн-Арборе в университете, а я, как ты знаешь, когда ездил в Америку, тоже читал лекции в Энн-Арборском университете. И вот – моя лекция, тут же его лекция, висят афиши: на одной стороне Ejkin, на другой стороне Brodsky. И мы уже стали кивать друг другу, можно было бы уже и за руку поздороваться, ну ясно же, что два русских на краю земли читают лекции. Знаешь, что было самое смешное: на моих лекциях всегда было больше народу. Я заглянул, у него там десять человек сидят, а у меня сто! Вот так.
– А стихи?
– Ну почитай. Во-первых, я не люблю, когда в литературу вводят мат и вообще нецензурную лексику, а Бродский был тот самый человек, который официально, вроде бы как, ввёл всё это в русский язык. И это отвратительно. На любую тему можно высказаться литературным языком, вот Антон Павлович Чехов мог касаться любых проблем, любых отношений, всего чего угодно, и это всегда было на высоком уровне языка.
Комментариев нет:
Отправить комментарий