Елизавета Михайловна Лавренёва, пытавшаяся мне подарить что-нибудь, а я у неё ничего не брал, брал только книги, отдала мне как-то огромный фолиант – полное собрание работ Энгра. Чуть ли не прижизненное издание, французское. Там были все его картины, все эти турецкие бани. И там была его история, оказывается, Энгр был очень честолюбивый, очень хотел стать академиком, но ему не везло – Академия изящных искусств имеет членство в 40 человек, а следующего выбирают только когда кто-нибудь умирает. И когда Энгр был следующим в очереди, и все точно знали, что он будет выбран, никто не умирал. Они не умирают и не умирают, и он вот уже скоро сам помрёт, а никто не умирает. Трагедия. Он мечтал быть академиком и всё-таки стал на очень короткое время, когда кто-то умер. Но это всё неважно. А важно вот что: в книгу сзади был вложен большой лист, складывался вчетверо – факсимильное изображение акта о присуждении этому самому Энгру звания академика. Гербы там, всякие либерте, эгалите, фратерните, гравированное всё и потрясающее. Дальше подписи всех действующих академиков – пёс знает кто, Иван Васильевич Пупкин, никто никогда ни про кого ничего не слышал. А внизу небольшая колоночка: чести подписаться под этим актом были удостоены ученики академии, которые там учились в это время. И вдруг в списке удостоившихся чести – Ренуар. Так вот. История всех ставит на свои места. И так мир устроен.
Комментариев нет:
Отправить комментарий